Алексей Горбунов
     
                             
Ночной эфир

«Ко мне приходили друзья: «Лех, да мы по десять лет не танцевали, лучше пива пойдем выпьем». А через час такое выделывали, что жены их не могли в шесть утра увести».



“Интервью? Я не большой любитель этого. Про молодых надо писать – им нужнее. Приходите на спектакль, а потом посмотрим”. Очень захотелось “увидеть” сыгравшего в четырех десятках фильмов артиста, которого обходит стороной пресса и не узнают на улицах.
— Чувствуется, что к интервью у вас особое отношение. Журналистов боитесь, недолюбливаете?
- Мне проще разговаривать с тем, кто меня знает и кого знаю я. В Киеве есть несколько человек из пишущей братии, мы знакомы со времен дипломного спектакля. Они не задают глупых вопросов. Знают, что я ненавижу тему личной жизни. Одним словом, ведут беседу по делу. Таких журналистов ценю.
- Давайте сразу очертим круг глупых вопросов.
-Да нет, это же относительное понятие. Не стану расшифровывать, глупость вещь индивидуальная. И потом, раз уж мы с вами беседуем, то пусть все будет как будет. Да даже и это, в сущности, не так уж важно. Сорок один год, лучшая часть жизни прожита – это факт.
- А как же фраза из знаменитого фильма, что в сорок лет жизнь только начинается?
- Стало быть, в то время, когда снимали этот фильм, она в сорок лет и начиналась. А сегодня, думаю, для большинства людей лучшее время связано с молодостью. Для меня это с тридцати трех, когда я бросил пить, и до тридцати семи. Ощущение, что много сил, когда ты трезв, что начинает кое-что получаться. Тебе нравятся женщины, ну и масса других вещей, которые сейчас абсолютно по фигу.
 После школы, не поступив в театральный, Алексей пошел работать подсобным рабочим в костюмный цех Театра имени Леси Украинки. Получал семьдесят рублей, но был счастлив, что мог целыми днями пропадать в театре, смотреть репетиции. И все познавать изнутри.
- Следующая попытка была удачной?
- Мне повезло. Ада Николаевна Роговцева, прима нашего театра, посоветовала поступать на курс актеров кино. Его в тот год набирал Кость Петрович Степанков, ее муж (Горбунов так и сказал: “Кость”. – ред. ). Она нас познакомила, а в театре как раз был банкет. Мы пять минут поговорили, выпили по рюмке водки, и он сказал: “Ну все, ты у меня на курсе”.
- Чем запомнилась студенческая жизнь?
- В институте такая щедрость ролей была, через край: пьесы Шекспира, Гольдони, Чехова. Кость Петрович все время говорил: “Актерству научить нельзя. Это как нюх у собаки: если он есть, то он есть”. Еще одна его фраза запомнилась: “Перед тем как играть кого-то, нужно очень хорошо вымыть руки с мылом”.
- Можете эту фразу прокомментировать?
- Нет. Время у нас некомментаторское. Живем в эпоху Интернета. Все как-то вырвано цитатами и картинками. Нынешняя молодежь свободнее, чем были мы. Стареют, правда, раньше, но зато соображают в три раза быстрее.
  Сейчас работаю в театральном центре имени Мейерхольда, в спектакле “Паразиты”. Мои партнеры – ребята чуть страше двадцати.С ними трудно играть: моментально чувствуешь фальшь, тебя начинают подкалывать прямо во время игры, и я понимаю, что не на сцене драматического театра, а в другой компании.
    Четырнадцать лет Алексей проработал в штате Студии имени Довженко. Кино перестали снимать в 1991 году. Полгода выручала машина: извоз давал хоть какие-то деньги. Потом Алексей попал на радио.
  - Когда ехал на машине, слушал приемник. Была эта колбасня, кислотная музыка молодежная. Меня она раздражала: “А что тридцатилетним слушать?” Друг работал на радио, я пошел к нему: “Давай программу сделаем! Такую, чтобы только старая музыка и воспоминания”. Мы ставили все, что любили в молодости, - “Битлз”, “Роллинг Стоунз”, “Лед Зеппелин”.
    Нам звонили и в прямом эфире вспоминали портвейн “Кавказ”, первый поцелуй, джинсы по сто двадцать рублей, которые терли кирпичами… Через месяц программу слушал весь Киев. Она шла по ночам, и люди спать не ложились до пяти утра. Вспоминали удивительные вещи. Например, пожеванные жвачки. Если новая стоила, скажем, пятьдесят копеек, то пожеванная - пятнадцать. Это в школах было. Такой кайф был от этой программы!..
    Наверное, Алексей мог бы снять фильм о семидесятых или написать сценарий. История первой любви, которая будет историей времени.
- Фильм надо начинать с катка. Раньше в каждом дворе каток заливали. И девочки на коньках, в тренировочных брючках и коротких юбочках. Сексуальнее из юности в голову ничего не приходит. А дальше - как положено идти: самопалы, драки, разбитые окна в кабинете директора школы.
   Троечник и хронический хулиган, как он сам говорит о себе, Алексей попортил учителям много крови. Но однажды сильно их удивил. На районном конкурсе чтецов занял первое место – читал отрывок из “Василия Теркина”. Директриса школы отказывалась в это верить и звонила куда-то, чтобы прислали письменное подтверждение.
- А как вы стали в девяностые годы диджеем?
- Знакомая открыла клуб на Русановке, где я бегал пацаном. Я знал, как надо сделать дискотеку, чтобы хотелось туда сходить.Через три месяца попасть туда было невозможно. Эта работа было по мне. Как люди видны в танцах! Приходят взрослые дядьки-тетьки и зажато танцуют, все у них в рамках приличия. А молодежь снимает майки – и плевали на все, начинают так зажигать, что рядом стоять невозможно. Ко мне приходили друзья: “Лех, да мы по десять лет не танцевали, лучше пива пойдем выпьем”. А через час такое выделывали, что жены не могли их в шесть часов утра увести. Задача диджея – атмосферу создать, чтобы человек сбросил пиджак, забыл, что он сто лет не танцевал.
- Когда начался московский период вашей жизни?
- Он совпал со съемками фильма “Графиня де Монсоро”. Но и до этого я в Москве бывал часто, поскольку здесь были друзья. Мы приезжалина Таганку, тогда попасть туда было нереально. У меня шок был, когда я посмотрел “Товарищ, верь!” После Киева было ощущение, что сейчас приедут машины с ментами. Актеров, зрителей – всех погрузят и на допрос. У нас на Украине жуть была: в то время закрывали даже безобидные спектакли.
   У служебного входа Таганки часа за два до начала спектакля собиралось пацанов двадцать. Выходил администратор, брал пятерых, брал пятерых, приводил на сцену и давал наждачную бумагу – актеры играли “Пугачева” босиком, и надо было с пандуса счищать занозы. Счастливчики наждачили с упоением, зная, что наградой будет спектакль и они увидят Высоцкого, Губенко, Филатова.
- Сейчас мы все зашторенные. Застегиваешь молнию по глаза и сидишь, ничего не желая видеть.
- Вы не сторонник высвечивания семейной жизни…
- С артистом надо говорить или о творчестве, или о жизни вообще. И потом, люди, которые рядом со мной, могут испытывать дискомфорт. Они тоже имеют право никого не пускать в свою личную жизнь.
- Уважая ваше право на частную жизнь, все-таки спрошу: какие качества вы цените в женщине совершенно абстрактной?
- Могу и о конкретной сказать. Женственность, чувственность, мудрость. Умение прощать – великое качество. Особенно если она живет с таким грубым, раздражительным человеком, как я. Нравится, когда женщина, которая тебе безумно симпатична, а ты не знаешь, с чего начать, вдруг подходит и начинает разговор. Это сражает наповал.
- Значит, Татьяна Ларина – ваша героиня?
- Не знаю, плохо помню, какая она. Но если вы хотите конкретнаый пример моей “героини”, то это Таня Друбич. Но при этом мне нравится рассматривать на картинках теть в купальниках. Журналы покупаю, исключительно чтобы посмотреть, как красотки рекламируют шубы и купальники.
- Вы меня смешите при исполнении…
- Помните в “Амаркорде” Феллини снимал женский зад, водружающийся на велосипед? Это же нормально, если кого-то привлекают глаза, а кого-то - попа. И грудь, если говорить честно.
   Музыкальная группа, в составе которой выступает в Киеве Алексей, называется “Грусть без маркировки”. Пару раз их видели и слышали в Москве. Последний – на премьере сериала “Закон”.
- Макс Лагашкин арендовал барабаны. Он – талантливый, сволочь! – стучит так клево. Сели за инструменты и как стали чесать – сплошная импровизация пошла.
- Сейчас вы играете в спектакле Олега Меньшикова “Игроки”…
- Театр – невероятный тренаж. Ма играем спектакль полгода, но для меня именно сейчас вхождение в роль начинается. В кино наоборот: ты в эту самую минуту сконцентрируешься и сделаешь. А потом жди монтажа и думай, как тебя склеят.
    Олег поражает тем, что не боится рисковать: в спектакль “Кухня” он ввел меня за две недели до премьеры. Не побоялся ставить “Игроков” на малой сцене, где всего сто двадцать зрителей, - и оказался прав.
- Роль Шико в “Графине де Монсоро” принесла вам признание и популярность.
- Моя любимая роль. Такой материал, о котором мечтает любой актер. Любимый персонаж моего детства. Фильм снимался три года с перерывами и остановками, но все равно работать было так легко! Шико для меня – факт невероятного удивления. Меня, актера из Киева, взяли на эту роль, при том, что здесь, в Москве, сотни актеров.
- Да в вас ни капли тщестлавия!
- Да что я, идиот, что ли? Есть и тщеславие. Если вспомнить все, то получается, такие вещи жизнь тебе дарит! И Степанков, и Роговцева, и режиссер Владимир Попков, у которого я дебютировал в “Грузе без маркировки”, и Олег Меньшиков, и Валерий Тодоровский, и мои родители. Все эти люди дали мне больше, чем я могу отдать. Они судьбу мою поворачивали.

                                             Анна Молева
Сайт управляется системой uCoz